Пять лет назад в Харькове появились люди в смешных костюмах и с яркими носами, которые помогают маленьким пациентам справиться со страхом, а их родителям — со стрессом. О сложностях профессии, которой официально нет, рассказала Татьяна Грида — председатель правления общественной организации «Харьковский фонд психологических исследований».
Фактор игры
Как и когда стартовал проект «больничные клоуны«, что вас подтолкнуло?
— В Харькове проект стартовал в 2013-м. Больница — очень взрослое учреждение, где есть четкие требования, границы. Там не до детства. Психолог зачастую — это та же тетя в белом халате, которая общается как врач, расспрашивает о болезни. А ведь детей вне игры не бывает, игра — это их ведущая деятельность. С ее помощью ребята перерабатывают любые события в жизни, но мало кто в больнице может восстановить этот важный фактор. Больничный клоун как раз для этого и предназначен.
Врачи разделяют вашу точку зрения?
— Иногда я слышу от некоторых докторов, что у нас не такие дети, как в Америке. И что нам такие новшества, как больничные клоуны, не нужны. Но мы-то видим обратное. Например, в Институт патологии позвоночника и суставов имени профессора Ситенко нас пригласил обычный врач, и завотделением воспринял больничных клоунов как экспериментальную базу. Врачи-ортопеды понимают: насколько это важно, хотя и отдают себе отчет, что мы можем быть в чем-то не такими продвинутыми, как наши зарубежные коллеги, которые имеют опыт больше 30 лет. В Харьковской городской детской неврологической больнице № 5 к нам относятся позитивно. До этого многие не представляли, что дети, которые лежат в паллиативном отделении, могут смеяться.
Работа для небезразличных
В каких медицинских учреждениях города можно встретить больничных клоунов?
— В гематологическом отделении городской детской клинической больнице № 16, в институте Ситенко, в 5-й неврологической больнице и в детском хосписе. Перед посещением пациентов, мы обязательно спрашиваем разрешения врачей. Иногда нельзя зайти в отделение, например, из-за карантина.
А в Областной детской больнице работаете?
— Если мы начинаем сотрудничать с каким-то медучреждением, то берем обязательства делать это регулярно. Потому что дети ждут, и каждый пропуск они переносят очень болезненно. У нас пока не хватает ресурсов, поэтому мы планируем открыть школу больничных клоунов, чтобы найти и подготовить еще людей.
Сколько человек сегодня участвуют в проекте «больничные клоуны«?
— 10-12 человек, кто постоянно этим занимается. Это представители разных профессий: медработники, психологи, педагоги и альтернативные актеры-перформеры — все, кому небезразлична эта тема.
Без париков, но с ярким носом
Вы — Апельсинка?
— Не просто Апельсинка, а Апельсинка Наполеоновна, потому что я — начальник и веду за собой.
У вас рыжий парик?
— Нет, у больничных клоунов нет париков, потому что это дополнительная пыль. Но у каждого есть свои шапочки, а у меня, например, корона. Просто наши костюмы из хлопчатобумажных тканей, которые стерилизуют, стирают перед каждым посещением.
Что дает общение с клоунами?
— Общение с клоунами — это связь с внешним миром. Например, больной ребенок может заявить клоуну: «Ты плохой, ты не приходил» или «Уходи отсюда». Он никого не может прогнать — ни маму, ни доктора, а клоуна может. И клоун его послушает. Психологически это очень важный момент, что хоть что-то ребенок может в своей жизни контролировать. Задача врачей — спасти, вылечить, а наша — помочь справиться со стрессом.
Вы взаимодействуете только с детьми?
— Не только. Если ребенок попал в больницу с инсультом — для мамы это большое горе. Ей сложно шутить, играть с сыном или дочкой — она находится в состоянии стресса, не понимая, как быть дальше. Мы приходим, развлекаем ребенка — и оказывается, что его мозг активен, он начинает смеяться. Для мамы очень важно, что малыш может понимать шутки, хотя и не двигается. И у родителей, которые уже совсем опустили руки, меняется отношение к ребенку, они понимают, что есть надежда. Мы мотивируем на выздоровление. Я знаю, что у наших коллег из Израиля и Европы больше случаев, когда они могут обозначить связь своей работы с выздоровлением ребенка, с меньшим употреблением лекарств.
Меня клоуны пугали в детстве. А в вашей практике были такие случаи?
— Конечно, человек, который одет в необычный костюм, с ярким носом, может вызывать тревогу и страх. Наша задача — не делать шоу, а наладить с ребенком эмоциональный контакт. Мы соблюдаем дистанцию, которую задает ребенок. Если он испугался — мы делаем шаг назад, приседаем, пока не станем ростом ниже, чем малыш. И если маленький пациент боится, то клоун демонстрирует еще больший испуг. И тогда ребенок думает: «Если меня боится это существо, то я — сильный!».
Кто оплачивает вашу работу?
— Сейчас все чаще откликаются наши земляки из-за границы, которые перечисляют деньги. Проект должен существовать на благотворительные средства, потому что зарабатывать на этом нельзя.
Алексей Степанов, «Харьковский репортер»
