Российский ресентимент, бессмысленный и беспощадный

Эпиграфы:

«Ресентимент — чувство враждебности к тому, что субъект считает причиной своих неудач, бессильная зависть, тяжкое сознание тщетности попыток повысить свой статус в жизни или обществе» — Википедия

«Рабов в Рай не пускают» – лозунг времен Майдана 2014 года.

Уже второй месяц подряд, под российскими бомбардировками и обстрелами, я с ужасом и некоторым восторгом думаю о том, что ждет цивилизованный мир после нашей неизбежной Победы над врагом. И после завершения Международного трибунала по Украине, который, я уверена, раздаст всем бывшим «сестрам» по серьгам – все репарации будут подписаны, все возмещения признаны миром, а все санкции останутся на своем месте, потому что мир, как умеет, будет добивать эту двуглавую гадюку в ее собственном логове. Украина безусловно получит свой «план Маршала» и свои изъятые у России средства и собственность. А за поребриком сползание в бездну приобретет характер падения.

Даже если мы выйдем из этого этапа войны, не получив назад всей своей территории и даже потеряв еще часть ее. Даже если это будет только этап, который даст нам передышку среди боя – это может быть. Хотя мне кажется, что следующий этап начнут уже не они, а мы — возвращая то, что у нас забрали, победно и неотвратимо. Но я даже не об этом.

Вся эта война в воображении тех, за поребриком, выросла из унылого ощущения, которое Украине как нации, может, и известно, но, кажется, оно не имеет власти над большинством украинцев. Да, мы вообще любим порой вспоминать беды и страдания, которые испытывали в своей истории, вздыхать над тем, что «малі були і голі» и даже апеллировать ко «временам руины», которые, собственно, и уничтожили Украину как субъект международной политики. Но, оказывается, для большинства украинцев – где бы они ни жили, на Востоке или на Западе, на Юге или в Поднепровье – гораздо более привлекательными историческими параллелями являются Ярославов Киев, Галицкое королевство, Казацкие времена и непокоренные карпатские лемки или Украинские Повстанцы времен последней до сегодняшнего дня мировой войны. Мы даже в советское время, оказывается, лелеяли в себе не пресловутый «комплекс меншовартості», а сугубо украинские достижения тех времен, как нашу «Мрію», наши харьковские танки, днепропетровские и запорожские ракеты или наш «Днепрогэс». Это мы понимаем сегодня.

И вот когда эта неповоротливая и страшная гаргара, называвшаяся советским союзом, наконец-то упала и разбилась вдребезги, Украина, к сожалению, начала пробуксовывать, и значительная ее часть, увы, заболела болезнью, общей с «запоребриком» — непроработанным ресентиментом «великого советского прошлого». Сейчас, возможно, как никогда, важно все же осознать, почему так произошло. Факторов и составляющих много, но большую роль сыграло, прежде всего, то, что наши власть имущие были плотью от плоти советской элиты, пытались сохранить свои привычные привилегии и такой себе «совок-лайт» под желто-голубыми флагами и с трезубцем на гербе. У них не было ни элементарного понимания экономических процессов, ни капли стремления к ценностям и законам цивилизованного мира, ни крохи патриотизма. А вслед за ними, как и в любые «бурые времена» в любой части света, вылезли все эти шустрые мальчики, которые тогда надели «малиновые спинжаки» и «штаны адидас». Здесь нам еще и с мировой конъюнктурой не повезло – весь мир как-то настроился на всеобщее «ням-ням» и глобальную «культуру потребления», на незаинтересованность в смыслах, на заинтересованность в удобствах. Как там говорил когда-то Томас Джефферсон? «Человек, который отказывается от свободы ради безопасности, не достоин ни той, ни другй»? Прав был третий президент США. Сейчас мы имеем последствия глобального отказа глобального мира от свободы ради удобной безопасности. Эти последствия называются мировой войной.

Я сознательно упрощаю все эти тезисы и факторы. Но в целом картинка в начале нулевых лет была именно такова. В мире – всеобщее «ням-ням», когда дети уже давно оставили мечту стать космонавтами в пользу желания стать биржевыми брокерами. В отдельно взятой Украине – потеря научного и промышленного потенциала, огромное количество квалифицированных кадров, которые навсегда потеряли и работу, и статус, отсутствие какой-либо национальной идеи и едва начавший зарождаться средний класс, но ему мешают все. И временщики-дельцы у власти, охотно раздирающие страну пополам, чтобы удержаться наверху. Именно с таким багажом человечество вступило в нынешний век.

А что «за поребриком»? В больших городах – почти то же самое. На всей другой огромной территории россии – гораздо страшнее. Ведь советской власти единственное что удалось – это кое-как ликвидировать безграмотность и электрифицировать всю страну. Для значительной части русского населения даже теплый ватерклозет в начале 21 века все еще оставался и остается невиданной роскошью. Украину от окончательного падения в бездну спасло такое наше национальное свойство, как пресловутая «самостійність», но совсем не в том смысле, в каком это понимали наши северо-восточные соседи. Помните это пренебрежительное «самостийныки», которым они нас думали, что ругали? Но самостійна Украина состоит именно из самостійних граждан. Лозунгом любого міслящего украинца всегда было «я сам с собой разберусь, только не мешайте». И прежде всего это касалось именно государства и его институтов. Кто еще помнит, как, полакомившись немного всевозможными польскими, китайскими, западноевропейскими хорошо упакованными вкусностями и шмотками, украинцы быстро наладили у себя… пищевую и легкую промышленность? Лично я помню – это было похоже на чудо). И надо помнить, что происходило все это возникновение пищевой и легкой промышленности, торговли, сферы обслуживания и общественного питания в атмосфере постоянной упорной борьбы этого вполне рыночного процесса с государством, где чиновники не желали выпускать из лап рычаги управления, а власть имущие – возможность безнаказанно воровать. И государство сплошь и рядом все же проигрывало в этой борьбе. А окончательно, кажется, «украинский постсоветский ресентимент» сгорел под российскими «градами» и «калибрами» за последний месяц.

За поребриком эти процессы также происходили. Но они не затрагивали большинство тамошнего населения. Это большинство оставалось таким же, совковым, патерналистским, питающим надежду только на доброго барина или царя. Большинство населения даже представить себе не могло нормального украинского отношения к «сильным мира сего», лучше всего воплощенного в бессмертном «от…битесь!». Но россии пока везло – с ценами на газ и нефть. Они держались на уровне, который позволял русским чиновникам не очень разнообразно, но довольно сытно кормить всю эту массу. А еще у них был телевизор.

Об этом уже много писали очень умные люди. Но даже очень-очень умные люди останавливаются перед этим феноменом как «Эдип перед сфинксом с древнею загадкой». Я тоже останавливаюсь. Я не понимаю. Прежде всего я не понимаю, каким образом в 140-миллионном государстве можно было столь глобально отключить даже намек на критическое мышление и элементарный инстинкт самосохранения. Иногда меня посещают мысли о том, что пожалуй, «им что-то в водопровод подливают», или «что-то распыляют», или какими-то волнами из каких-то «башен» действуют на сознание, ну, может, хотя бы пресловутый 25-й кадр… Да скорее всего – нет. Это был просто телевизор. И просто обычные преступники на его экране. И население, готовое все это вранье и гадость воспринимать, потому что… Потому что ресентимент. Страшный ресентимент «новой общности людей – советский народ». Их тиран, известное в мире хуйло путин, очень хорошо понимал это, потому что сам был такой, потому что воспринимал распад советского союза как «огромную геополитическую катастрофу», потому что, несмотря даже на собственную профессию, которая дает доступ к информации, верил в очень хорошо склепанный за 70 лет советский миф. И без малого 140 миллионов тоже верили, кто сам, кто по наследству. А когда миф разрушился, они не выдержали разрушения и затаили злобу на весь мир. Злобу и зависть. Ибо оказалось, что весь мир живет гораздо лучше, красивее, чище, упорядоченнее, сытнее «великого государства». Там, оказывается, у всех есть автомобили, компьютеры, всевозможные айфоны и айпады, и (страшно и подумать) теплые ватерклозеты. Там давно уже никто не штопает носки, не вываривает в выварках белье и детские подгузники из марли, не пользуется ватой и ветошью в пресловутые «критические дни», там обычные люди ходят обедать в уютные кабачки и пабы (представьте себе, хоть каждый день!), продавщицы в магазинах улыбаются и рекомендуют, что бы взять, а полки супермаркетов полны такого, среди чего и выбрать невозможно… И это они еще не знают, что в том, нормальном, мире в маленьких городках работают любительские и полулюбительские театры, любительские хоры, оркестры, дебатные клубы старшеклассников и собственные балетные труппы… Ну, допустим, это им даже не нужно, но если бы знали… Так ненавидели бы этот «загнивающий Запад» в десять раз больше! Что говорил несчастный Чаадаев в первой половине 19 века? Когда англичанин видит, что сосед живет лучше, он начинает ладить заборчик, разбивать клумбу и подстригать лужайку. А когда это видит россиянин – он пойдет и сожжет дом соседа. Я не ручаюсь за точность цитаты, потому и не беру ее в кавычки, но содержание передано верно. Думаю, не ошибусь, сказав, что россияне вообще очень склонны к ресинтементальным настроениям. А уже после 1991 года эти настроения расцвели в российском обществе просто махровым цветом и постепенно овладели этим обществом.

Рядовой россиянин, как оказалось, совершенно не может искать истоки своих несчастий в себе. Как рядовой школьник младших классов, у которого «я получил пятерку», «она (учительница) поставила мне два», а чашка — «разбилась» (наверно, сама). В их несчастьях, невзгодах и бегании к отхожему месту во двор всегда будут виноваты другие – изредка власть, чаще – «американцы», вообще Запад, «мировая закулиса», безусловно евреи, ну и «проклятые укры», куда же без них. И они свою «обиженность», свою ненависть, эти свои мнимые счеты ко всему миру лелеют в сердцах, носят, как нож, за пазухами, взращивают и удобряют с помощью своего телевизора. А вместе с этим также лелеют одновременно глубокий и болезненный тот самый «комплекс меншовартості» и безумную гордость за прошлые победы (в основном, существующие в их воображении). Ну, это широко известно, что комплекс неполноценности и мания величия всегда шагают рука об руку. Это не я, представитель великого народа, не в состоянии убрать болото на собственной улице и построить аккуратный дом с садиком и цветочками – просто вся эта «гейропа» не понимает мою «загадочную русскую душу». Это не я, потомок «победителей фашизма», утром заливаю глаза водкой и не хочу работать – это меня в том «бездуховном мире» почему-то считают ленивым дерьмом, кстати, «можем повторить». Это не я, «камсамолец-доброволец» так и не смог достроить не то, что «голубые города», но и сам свой хваленый БАМ, которого местами уже просто не существует, а местами даже тамошние машинисты ездят по нему, молясь всем богам.

А теперь на минутку, хотя бы на минутку, представьте, что со всем этим «заребрековым» миром сделает наша Победа. Какой силы ресентимент овладеет этим насквозь больным и утратившим даже зачатки критического мышления обществом. Я попыталась вообразить, и мне стало страшно, очень страшно. Я, как оказалось, обстрелов не боюсь. Я только самолетов боюсь, но даже когда они ревут над городом, держу себя в руках. А тут стало страшно. Когда-то, после Первой мировой, человечество столкнулось с немецким ресентиментом, что в итоге привело всех ко Второй мировой войне и печам крематориев. И после мая 1945 года человечество взялось лечить Германию. Всех этих «я ничего не знал, я был не в курсе». Им принудительно показывали кино о концлагерях и массовых расстрелах. Пожалуй, это было верно. Но я не знаю, подействуют ли такие меры на современное общество за поребриком. Ведь они вполне уверены в том, что кадры из Мариуполя, Харькова, Бучи – это фейк, созданный «американцами и украми». Можно было бы, конечно, возить их сюда, группами, охраняемыми и тыкать мордами в наши разрушенные дома, школы, детские сады и больницы. Прогнать через Украину все 140 миллионов. Но, думаю, мы этого не выдержим, потому что слишком омерзительно. Тем более что кроме способности к мышлению у них совсем отсутствует способность к человеческим чувствам. И способность к эмпатии – совсем. Массово отсутствует. Ибо их матери не слышат своих детей, когда те звонят им из плена. Матери. Не слышат. Собственных детей. Потому что слышат только телевизор. У них ампутирован не то, что разум – у них ампутированы базовые человеческие инстинкты. И что будет, когда телевизор выключится? Лично мне – страшно. Ибо между ними и нами нет, к сожалению, такой Стены, которую придумал Джордж Р. Р. Мартин. И я не знаю, что делать с одичавшими из-за поребрика. Мне кажется, что нужно будет садиться всем миром и думать, что делать. Или – тоже всем миром – срочно строить Стену.

Мария Коротаева, главный редактор Харків Times